О культурной жизни в провинцииСегодня состоялась творческая встреча с Гришковцом, который Евгений, лауреат громких слов и немножко знаменитость.
Я не могу сказать, что восхищаюсь им; точнее, до сегодняшнего дня ещё могла.
Нет, он не выставил себя с какой-то нехорошей стороны и не прокололся как бы то ни было, но.
Он говорил тривиальные до невозможности вещи. И что литература мельчает, и что критики не те уже, и про журналистов (о которых позднее).
Возможно, его слова были приземленно-банальными только для меня. Простите, ну неужели ни один из сидящих в зале не мог выйти и сказать, что шансону в такси бой, что эмигранты - плохо, что журналисты - ещё хуже, а политики не к ночи будь помянуты? Да мог. Это общепринятые какие-то условности.
сделаю-ка я вот так, ибо очень много букв
Возможно, дело в некой самобытности его (не спрашивайте, что я понимаю под этим словом), может, в отсутствии какого бы то ни было пиара или щетине, на худой конец, но привлекает же он чем-то, не?
Может, его иронией, которая вовсе не ирония и относится к совершенно другому разряду юмора, да чем бы то ни было.
В общем, даже несмотря на то, что истины были прописными, они не переставали оттого быть истинами.
Он очень правильно сказал о нас, писаках желтого пера - мы ставим себя как бы над событиями. Постепенно мы решаем, что вправе комментировать их, выдвигать какие-то свои версии, быть сверхчеловеком.
Согласна, есть у нас такой грешок. Только Евгений Валерьевич, по моему субъективному, смешал в кучу коней и людей. Ибо журналист не то что хочет, он порой должен как-либо комментировать события. А вот как он это сделает, предвзято ли, объективно ли, это уже на его совести. Если исключить комментарии, то, в сущности, на хрена ли СМИ? Собрали бабулек, рассадили по стратегически важным местам, и пусть они последние новости сообщают.
Говорил Е.В. также об обязательном умении ЧИТАТЬ книги, большими буквами, подчеркнуть. Потому что всегда из книг можно почерпнуть что-то, будь то оборот или порядок слов. Начитанность опять же. Надо, надо.
Говорил о литературной деятельности, мол, бросайте журфак и идите на филфак. Я тогда чуть-чуть взбесилась, самую капельку. Не люблю я, ох как не люблю, когда человек советует что-то, досконально этого не зная. Б-г, ну как, как можно сравнивать журку и литературоведение? Несмотря на мою специальность и приверженность, второе мне кажется куда более почетным. Потому как на филфаке учат любить книги, учат читать, знать, понимать, а на журфаке учат не любить, не дружить, и тому подобные гадости. Но я, грубо говоря, считаю это школой - когда учат хорошему, как-то слишком просто быть хорошим, можно сбиться, может надоесть. Когда учат плохому, но у тебя есть голова на плечах и хотя бы представление о моральных ценностях, в твоих руках перевернуть это плохое другой стороной. Через такую закалку куда труднее становиться хорошим.
Да и много чего ещё говорилось, и я согласна с этим, в сущности. Я сама когда-то думала его словами. Просто я предпочитаю не чесать всех под один гребень.
А ещё, как уже говорилось в какой-то предыдущей записи, Быков приезжал. Он-то на слова не скупился, расхваливая свою и нашу специальность. Может, потому, что ему действительно не стыдно за свою работу и карьеру.
И ведь два полярных человека (а я будто изломанный меридиан - но не оттого, что мечусь между ними, а оттого, что пытаюсь вобрать в себя и сшить все эти противоположности, а мартышкин труд) - один будто из книги Сервантеса, другой раблезианец, и выглядят-то по-разному, и говорят, и думают, и чувствуют. А ведь поди ж ты - оба писатели, обладатели каких-то там премий и немножко знаменитости.