Пейринг: Тилль/Пауль + Зоран (камера) + Рихард, Шнайдер + Эм
Рейтинг: R
Примечание: знаете, сколько бывает идей при съемках клипа?
Примечание 2: все персонажи вымышлены, все совпадения случайны и вообще все мы снимся Белому королю.
Примечание 3: окончание, как ни странно, навеяно Крапивиным.
***
В гулком слабоосвещенном зале это прозвучало довольно зловеще.
- Что, извини? – переспросил Пауль.
- Я хочу узнать, как далеко вы сможете зайти, - повторил Зоран.
- Ты серьезно? Знаешь, это довольно дурацкая шутка…
- Это не шутка. Вы все подписали контракт о выполнении всех моих требований, и в случае не согласия, мы просто прекращаем с вами все наши дела.
- Но я не думал, что «требования» подразумевают нечто подобное. У меня в голове не укладывается…
- Я согласен, - сказал Тилль, не обращая внимания на возмущение Пауля. – Будет забавно. Ты, конечно, можешь отказаться.
- Могу? Неужели? – скривился Пауль. – Тогда, Зоран, открой дверь.
читать дальше- Все-таки вы невнимательно читали контракт – отказ исполняющей стороны считается невысказанным, если это нарушает интересы заказчика.
- Мне что – силой взять?
- Думаю, исполнение моих условий, будет наилучшим выходом из сложившейся ситуации.
- Почему я и Тилль? – спросил Пауль после мрачного раздумья. – Понимаю, Тилль, это в его стиле, но я?
В ответ Зоран только широко улыбнулся, всем видом показывая, что разговор окончен. Пауль взглянул в бесстрастные глаза Линдеманна и сказал:
- И не надейся, что я уступлю.
- Ну, господа, - прервал молчание Зоран, - прошу на «любовное ложе».
Они прошли вглубь зала, Пауль при это сохранял на лице стойкую маску отвращения, и остановились перед небольшим круглым возвышением. Тиль скинул пиджак, расстегнул рубашку, взялся за ремень. Пауль, заложил руки в карманы, и, посвистывая, наблюдал за процессом разоблачения.
- Помощь нужна? – обратился к нему Зоран.
Чертыхнувшись, Пауль рванул узел галстука.
Несколько минут спустя они стояли друг перед другом на импровизированной сцене, а Зоран, удобно расположившись на раскладном стульчике, настраивал камеру.
- Можете начинать, - сказал он наконец.
Сцена слегка скрипнула, когда они встали на колени и Тилль, придвинувшись ближе, начал целовать ритм-гитариста. То ли от холода, стоявшего в зале, то ли от близости мужского тела, Пауля била крупная дрожь. Тилль раздвинул нервно сжатые губы и почти силой проник языком глубже. Пауль коротко пискнул, но не отстранился, даже подался немного вперед, прижался к бедру Тилля. Опустив руки, тот, с силой сжав ягодицы, прижал Пауля к себе. Но у Пауля не было желания сдаваться без боя, поэтому он уперся руками в грудь вокалиста и попытался отстраниться. Тилль ослабил хватку, но всего лишь затем, чтобы заставить Пауля опуститься ниже, когда же встретил сопротивление, недолго раздумывая закатил ему оплеуху и повторил попытку. Пауль вывернулся из-под его руки, отскочил в сторону, стал, нервно дыша.
Тилль лежал перед ним, беззастенчиво раскинув ноги, словно демонстрируя свое превосходство. Под его взглядом, Пауль, неуверенными шагами, вернулся обратно, опустился на колени. Тилль приподнялся, притянул Пауля к себе, впился в губы долгим поцелуем. Затем снова попытался заставить ритм-гитариста опуститься ниже. Внезапно Пауль скорчился перед ним, и плечи его задрожали от рыданий.
Зоран опустил камеру, но Тилль дал ему знак продолжать. Став перед Паулем на колени, он привлек его к себе, утешительно погладил по спине, поцеловав в закрытые глаза, спустился до шеи, груди, живота…
- Нет, - выдохнул Пауль, отталкивая Тилля, однако это оказалось не просто.
Вцепившись в бедра мертвой хваткой, Тилль начал делать то, чего так настойчиво добивался от Пауля.
Улыбаясь, Зоран снимал сведенные судорогой руки, выступившую на лбу испарину, внезапно сменяющееся выражение лица – от мучительно отвращения до наслаждения. Через минуту все было кончено.
Тилль вытер рот тыльной стороной ладони, оглянулся на Зорана. Тот показал поднятый вверх большой палец, выключил камеру.
- Думаю, этого достаточно, - сказал он, вставая. – Теперь я с уверенностью могу сказать, на что вы способны.
Пауль поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в поисках одежды.
- Значит, это будет не он? – спросил Тилль.
- Наверное, стоит попробовать Шнайдера, но я не уверен, - ответил Зоран.
- А Рихард?
- Отпадает. Никаких шансов.
- Ему понравилось то красное платье.
- Одно дело, одеть платье, и совершенно другое – почувствовать себя женщиной. Кстати, идея с оплеухой мне по душе.
Тилль усмехнулся, дружески хлопнул Зорана по плечу и, улыбаясь, пошел одеваться.
***
Шнайдер аккуратно поставил чашку на стол и взглянул в возбужденные глаза Рихарда.
- Шутишь, да?
- Нет, это правда, – кивнул Рихард. - Я сам видел, как они втроем заходили в двадцать первую, и закрылись на замок.
Крис бросил в кофе еще три куска сахара, размешал, небрежно заметил.
- Не хочешь же ты сказать…
- Да черт знает, что у них там произошло, - перебил Рихард, в возбуждении даже привставая со стула. - Ты же видел, в каком был состоянии Пауль.
- Может, поспорили, - неопределенно пожал плечами Крис.
- Ты в своем репертуаре, - плюхнулся обратно на стул Рихард. - Какое «может»? Нет, там что-то произошло, о чем они никому не хотят говорить. Ну что может довести Пауля до такого состояния? – снова подался он вперед. - Ты же знаешь, он – непробиваемый, все время «хи-хи» - «ха-ха», чтобы ни случилось, и тут такое…
Крис поморщился на «репертуар», но ничего не сказал, отхлебнул из чашки, откинувшись на спинку стула.
- И ему бывает грустно… - наконец прервал он молчание.
- Кому, Паулю? – хохотнул Рихард. - Не смеши меня.
- А он не обязан все время веселиться.
- Ты меня вообще слушаешь? Я тебе говорю, что у них там что-то произошло.
- Что ты у меня спрашиваешь? – огрызнулся Крис. - Пойди и спроси.
- Не психуй, - скрестил руки Рихард. - Мне, допустим, без разницы, чем они там занимались, но есть профессиональная этика. Что за секреты, в конце концов?
- Ну, хорошо, - сказал Крис, поднимаясь из-за стола, - они там устроили групповуху, втроем. Ты доволен?
- Вполне, - улыбнулся Рихард. - Значит, не я один об этом догадался.
***
Был обычный студийный день. Обрабатывали звучание.
Тилль снял наушники, потянулся за сигаретами.
- Пауль, подай зажигалку.
Ландерс отложил в сторону гитару, поднялся с места, выудил из кармана зажигалку, подал вокалисту, держа двумя пальцами.
- Пожалуйста, Тилль.
Взяв зажигалку, Тилль щелчком открыл крышку, крутанул колесико…
- Да пошло все к черту! – ударившись об стену, зажигалка разлетелась на кусочки.
Все, вздрогнув, обернулись. Тилль, отвернувшись, стоял возле окна, упершись руками в подоконник.
- Что случилось? – спросил Эм, взглянул на Пауля.
- Не знаю, - пожал плечами Пауль. – Тилль попросил зажигалку, я ему подал, ему что-то не понравилось. Может я что-то не так сделал?
- Ты, - резко повернулся Линдеманн. – Ты же все это специально делаешь!
- Не понимаю, - спокойно ответил Ландерс на молчаливый вопрос Эма. – Я все правильно делаю, не грублю.
- Вот именно, не грубишь! – взвился Тилль. – Вежливый! Ходишь тут, весь предупредительный. Издеваешься! Да вы все… - сорвался вдруг он. – Стараешься тут, стараешься, из кожи вон лезешь и все равно скотиной последней себя чувствуешь. Словно все кругом ангелы – один я дерьмо собачье! – и, сжав побелевшие кулаки, он вышел из студии.
- Господи, что же мне с вами делать? – вздохнул Эм. – Ну, хоть ты можешь объяснить, что у вас произошло.
- Нет, - мотнул головой Пауль. – Не бойся, все будет нормально.
- «Нормально», - невесело усмехнулся Эм. – Я же вижу, как он изводится, места себе не находит.
- Ну и пусть.
- Пауль, не мальчик уже!
Пауль молча склонился над гитарой.
- Ну, хотя бы, обещай мне, что подобного больше не повторится.
- Хорошо, - буркнул Пауль, разминая пальцы.
- Ну, вот и договорились. Что ты там делаешь с рукой?
- Ничего. Это я тогда повредил, когда клип… снимали.